КРАЙ

...потому что небо открыто навстречу
и красочность маков пронзает
фатальную зелень: поле –
флаг сезона, тепла, налившего наши зрачки
голубым отраженьем друг друга.
Безотрадная длинность пути
в пелене разговоров и размышлений:
все неприметно, как
основа звука свирели – ветер ослабший, дыхание –
испарина на стекле.
Пейзаж: ржавая накипь запада и
несколько сонных обывателей,
устало смотрящих вслед; восток –
неприступен, бесцветен.
Цвет без названия, цвет
непередаваемый – слово.
^

ОТПУСК НА ПОБЕРЕЖЬЕ

Наивное простодушие... Во что?
Выколачивать пыль: все так же, вручную.
Прочее – спонтанно, сиюминутно –
горы над городом в проветренный вечер:
деланная натуральность, как
в голландской деревне.
Автобус гудит: скоро сходить
и тщательно выверенный маршрут
должен вести до кровати –
до белой колодезной тьмы и
савана спящего тела,
и снов, реальных как память, как
захламленный чулан.
Шепот; замедленное кривляние губ, –
зеркало все отражает. Мимика –
лишь повторение утренних действий,
к вечеру слитых в зевок –
подражание львиному зеву,
пристроенному на подоконнике в
банке из-под угрей.
Океан, темнота, холод.
Чему верить, рыба-маяк?
^

ИГРА В ЧЕТЫРЕ РУКИ

Все исходит из стройности атомов и молекул,
состоит из движения армии и цветка.
Вслушайся в тихий рисунок небесного графика –
среди звезд голубых его солнц ты заметишь три лепестка.

Лепестки переливчаты, словно порхания бабочки,
словно бутон, состоящий из крыльев стрекоз.
Так, молитву начав, паломник смотрит на тапочки,
певец, исполняя гимн, не утирает слез.

Лишь стремительность или недвижимость нашего окружения
не потребует перемен.
И мой друг, зазывавший на чай и на роль собеседника,
оскорбится, конечно, ничего не услышав взамен.
^

ОПЫТ

Трепет энергичных губ
волнение худых месопотамцев
солнечный диск
вращающийся без звукоснимателя

Откровения твои застыли
в воздухе замершей комнаты
В абсолютной ночи
отблеск душевной тоски в глазах
неуместен
Ты это не знаешь и может
в том твое счастье

А утром – возвращение
в привычный мир
где я живу ожиданьем
Где ты?
Вокруг
лишь лица бессонных колхозниц
с немым упорством
взирающих в центр вселенной
^

МУЗЫКА. КОНТУР ФИАЛКИ

Взгляд затуманен ты
можешь быть спокойна часы стоят
и время отмеряет свой единственный миг
усталым цыканьем секундомера
В тишине боязнь шелохнуться возникает даже у мухи
и ты не двигаешь глазами в которых ночь
оставила маленькую лазейку Движенье смычка
нарушает правильность и неизменность линий
Звук флейты завернутый в саван губ
будоражит дремлющий воздух поглаживает
паутину в углу опускает веки твои
(саблезубый тигр пожирает оленя
глаза которого подняты к небу где
в уже невозвратной выси виден след
одинокая птица машет) палочками дирижера
прелюдия наэлектризован воздух
ворочаешься в постели скидываешь одеяло
(сверху медленно падают комья глины
мое тепло согреет землю остывшую мне
иногда кажется что
я твое сновидение а
надгробный камень пробужденье из сна)
Часть № 6 Confutatis
Вопрос звонил ли будильник повис без ответа
Встаешь шлепаешь в ванную
зубы чистя вспоминаешь бежишь (да что же это) и
на столе записка и в ней:
разбуди меня
^

ВЕЧЕР

С занавесок будто бы схлынула кровь – трепещут
опустевшие вены. Мальчик
листает страницы паркета,
гирляндами лампочек хлещет свою
затаенную страсть к темноте.
Воск лица, улыбка при виде кровати, где
холодное тело строит гримасы. Молчанье
скатилось с ресниц к чуть дрожащим губам, обрело
свой подлинный свет. Женским стоном,
пронзившим комнаты угол у самого пола,
день
надрезал белую кожу руки. В комнате по соседству
мальчик читает "Введение". Из
пустых рукавов рубашки его,
накинутой сверху, сползает ночная змея.
^

УТРЕННИЙ ГУЛ

Мы вышли из ночи, "логова страстотерпца" –
чей-то свист, блуждавший в рытвинах так долго –
накрахмалена простынь туманца:
у дома сохнет белье.
Невинная прихоть: прыжок через лужу, в которой
небо и после осталось мертво. Стебелек
надломился, повис; мы оба испугались, ты
отошла на шаг. Поздно.
Солнце всплывает, как в фильме:
вышколенный запад
вновь платит дань –
с землистым лицом, на ложе,
отдается рассвету,
распластавшись в сумрачной наготе.
^

ВЕСЕННЯЯ ДРОЖЬ

Избитый, словесный простор – равнина
отутюжена будто
порывом: удивленный, прелестный сквозняк.
Нежданная пластика сумерек
в замирающих пальцах солнца. Ночь
выдавливает из мела рассыпчатого капельки
на аспидную полусферу: звезды,
стенания одиночек – увертливый уж
в полутьме нескончаемого подполья.
Карманный фонарик; подсвеченный жест богомола.
Сверчки – сквозь тренье подошвы с песком, и
молчание кладбища бабочек-капустниц,
чьи дряблые крылья –
круги в закрытых глазах, пустошь.
За городом, у реки
медленно зреют флейты.
На завтрашний день. На потом.
^

МИРООЩУЩЕНИЕ В 7.52 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ

эсте мобилиус фраане гарта
эсте зобэре ионе эспарос
суэ некваро даро и деро
карьо дельфуго стэфаниа вэрна

сту полутьма оно и уурро
фоорьо ллозо топпаро гденучи
сви щебетано фалья и стелла
рии квиии ловеро бресто

ойёрро фаа укано таиззо
и не взирая на корни и листья
я понял что создана богом лишь
смерть
^

ЛИТЕРАТУРА
ЖУРНАЛИСТИКА
ПО-НЕДЕЛЬНИК БРУНО

ФЕРГАНА.RU
ФЕРГАНА.UZ