|
СВОБОДА –
МАТЬ ПОКОЯ
|
Я не терплю любую
зависимость, сказал мой друг и
заразил этим меня. Я выволок из
квартиры книжный шкаф,
предварительно побросав книжки в
окно. Потом позвонил знакомому
меломану и предложил забрать
пластинки, компакт-диски и
кассеты. Что же сделать еще,
подумал я, от чего бы еще
освободиться? Пришла на ум
замечательная идея, и я
последовательно сообщил друзьям
и знакомым, что отказываюсь от
всех кредитов и долгов. Решил
передохнуть. В голову больше
ничего не лезло.
И вдруг меня осенило: я вспомнил
про фильмы и компьютер. Раздал все
видеокассеты и CD-ROM. От
телевизора, видеомагнитофона и компьютера отказаться было
сложнее. Поэтому я просто
отвернулся от них. Все равно
нечего смотреть и нечего писать.
Пусть стоят, должно же хоть что-то
в доме... быть.
Следующим моим шагом был отказ от
каких-либо устремлений. Я почувствовал себя,
что называется, истинным
даосом. Не хотеть, не иметь, быть
свободным от прихотей сознания.
Хотелось даже освободиться от
мыслей, но это оказалось делом
непростым. Они – мысли – лезли и
лезли. Пусть я буду несвободен в
этом малом, подумалось: в конце
концов, такая, право, ерунда.
И все-таки попробовал не думать.
Смотреть. Но и это надоело,
показалось цепью, держащей на
поводке реальности. Которая,
впрочем, настолько иллюзорна,
подумал я, что не стоит из-за нее
лишать себя глаз. Зрение, что ни
говори, вещь иногда полезная.
Другое дело – слух. Чем меньше
слышишь, тем и хорошо. Болтают
ведь вокруг без умолку. Устаешь,
право слово. Хочется тишины,
знаете ли, сосредоточенности. Но и
молчание надоедает. Ангелы летают
и все такое. Мельтешат перед
глазами, черт бы их побрал. Правда
есть музыка. Большой плюс природе.
Люблю. Может, зря отдал пластинки,
компакты и кассеты? Эх, зря.
Книжки, впрочем, тоже жалко. Но
стоп, настоящему даосу ничего не
жалко. Не хочется, не нужно и не
важно. Как индейцу. Завсегда везде,
как в песне поется. Даос, как и
индеец, не знал, что такое
лампочка и насколько сложно до не
дотянуться, поэтому степень его
безразличия определялась совсем другой
системой координат. Есть вещи, в
конечном счете, поважнее чем мир,
как говорил Александр Хейг, один
из наших, из даосов.
Эту глубочайшую по смыслу фразу нужно непременно
перевести на латынь и заучивать в
школе. Только вдумайтесь: есть вещи важнее мира. А так
как все вещи являются (в той или
иной степени) компонентами
единого целого, традиционно
именуемого "миром" – получается, что все неважно:
и этот самый мир,
который и без нашего чертыханья
неладен и, соответственно, все
его составляющие. Вещи, то бишь. Те
самые, что поважнее и т.д. (см. выше).
Вывод: все коту под хвост.
Что ж,
пусть катится. Надоело размышлять на эту
тему. Не будем философствовать.
Ведь это логически приведет нас к
тому, что и так ясно как день. Как
известно, развитие философии
породило Канта. Который, как мы
помним, критиковал чистый разум.
Так что все возвращает нас к Лао-Цзы,
которого перефразировал
Экклезиаст (известный балагур и
интеллектуал), заявив однажды, что
в немалом, мол, знании – немалая
печаль. Понимаете, да: в малом,
соответственно, знании – малая печаль.
Т.е. пусть
желудки подданных будут полными,
а сердца (читай: головы) пустыми.
Вышеупомянутый китайский infant
terrible, поставивший поднебесную с
ног на голову, советовал
предпочитать недеяние и не
называть имен. А еще: учить без
слов и, если уж действовать, то не
прилагая усилий. Послушаемся
старика. Иначе философствование
нас далеко заведет. Кстати,
замечательное решение извечного
спора, что было раньше – яйцо или
курица, я нашел в мифе о
сотворении мира далекого от нас и,
в общем-то, малообразованного
народца. У них этот вопрос,
мучивший европейскую мысль на
протяжении многих веков, был
решен давно и просто: мать петуха
оплодотворила себе подобную, и
родилась курица. Вот так-то.
Выходит, освобождение от любой зависимости
ведет лишь к новой зависимости –
как минимум, от хаоса, что
творится вокруг. И
как же жить в этом мире? Особенно, если
маму зовут не Одесса, а папу не
Ростов. Конечно, есть вариант, что
мама – анархия, а папа – стакан
портвейна.
Впрочем, оба варианта – суть одно. И так мы живем. И как,
скажите, иначе? Так
написано и в Дао Дэ Цзине: если не
почитать мудрецов, в народе не
будет ссор. Так что пусть они,
умники, катятся (благо зима и
горки для них заготовлены ледяные),
а мы не будем ссориться, мусорить, будем
рассыпаться в извинениях друг
перед другом, будем пить портвейн и не будем от
всего этого зависеть. Как будто
это не с нами. Как будто это не мы.
ПС № 23 от 28
февраля 1998 г.
|
|
литература
vs. журналистика
| наверх
|
|
|